Неточные совпадения
Вчерашнего дни я…» Ну, тут уж пошли дела семейные: «…
сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим
мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке…» — и прочее, и прочее.
— Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая
сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению
мужа с женой.
— А это
сестра в белом атласе? Ну, слушай, как рявкнет дьякон: «да боится своего
мужа».
Кити поняла, что сказанное ею в сердцах слово о неверности
мужа и об унижении до глубины сердца поразило бедную
сестру, но что она прощала ей.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала
мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
— Успокой руки, Гриша, — сказала она и опять взялась за свое одеяло, давнишнюю работу, зa которую она всегда бралась в тяжелые минуты, и теперь вязала нервно, закидывая пальцем и считая петли. Хотя она и велела вчера сказать
мужу, что ей дела нет до того, приедет или не приедет его
сестра, она всё приготовила к ее приезду и с волнением ждала золовку.
И еще был один совсем молодой человек, который, как ей шутя сказал
муж, находил, что она красивее всех
сестер.
Дарья Александровна исполнила свое намерение и поехала к Анне. Ей очень жалко было огорчить
сестру и сделать неприятное ее
мужу; она понимала, как справедливы Левины, не желая иметь никаких сношений с Вронским; но она считала своею обязанностью побывать у Анны и показать ей, что чувства ее не могут измениться, несмотря на перемену ее положения.
Место это он получил чрез
мужа сестры Анны, Алексея Александровича Каренина, занимавшего одно из важнейших мест в министерстве, к которому принадлежало присутствие; но если бы Каренин не назначил своего шурина на это место, то чрез сотню других лиц, братьев,
сестер, родных, двоюродных, дядей, теток, Стива Облонский получил бы это место или другое подобное, тысяч в шесть жалованья, которые ему были нужны, так как дела его, несмотря на достаточное состояние жены, были расстроены.
Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при
сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку.
— Да — вот что: на Каме, на пароходе —
сестра милосердия, знакомое лицо, а — кто? Не могу вспомнить. Вдруг она эдак поежилась, закуталась пледом — Лидия Тимофеевна. Оказалось, везет
мужа в Тверь — хоронить.
В костюме
сестры милосердия она показалась Самгину жалостно постаревшей. Серая, худая, она все встряхивала головой, забывая, должно быть, что буйная шапка ее волос связана чепчиком, отчего голова, на длинном теле ее, казалась уродливо большой. Торопливо рассказав, что она едет с двумя родственниками
мужа в имение его матери вывозить оттуда какие-то ценные вещи, она воскликнула...
— Костюм
сестры милосердия очень идет Лидии, она ведь и по натуре такая… серая.
Муж ее, хотя и патриот, но, кажется, сумасшедший.
Женщины того мира казались ему особой породой. Как пар и машины заменили живую силу рук, так там целая механика жизни и страстей заменила природную жизнь и страсти. Этот мир — без привязанностей, без детей, без колыбелей, без братьев и
сестер, без
мужей и без жен, а только с мужчинами и женщинами.
— Какой идеал жены и матери! Милая Марфенька —
сестра! Как счастлив будет
муж твой!
Отправка партии, в которой шла Маслова, была назначена на 5-е июля. В этот же день приготовился ехать зa нею и Нехлюдов. Накануне его отъезда приехала в город, чтоб повидаться с братом,
сестра Нехлюдова с
мужем.
Он, нравственный и твердый человек, друг ее
мужа, старался обращаться с ней как с
сестрой, но в отношениях его к ней проскальзывало нечто большее, и это нечто большее пугало их обоих и вместе с тем украшало теперь их трудную жизнь.
Сестра рассказала про детей, что они остались с бабушкой, с его матерью и, очень довольная тем, что спор с ее
мужем прекратился, стала рассказывать про то, как ее дети играют в путешествие, точно так же, как когда-то он играл с своими двумя куклами — с черным арапом и куклой, называвшейся француженкой.
Эта тетка, знаешь, сама самовластная, это ведь родная
сестра московской той генеральши, она поднимала еще больше той нос, да
муж был уличен в казнокрадстве, лишился всего, и имения, и всего, и гордая супруга вдруг понизила тон, да с тех пор и не поднялась.
Вышел из 2–го курса, поехал в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что
мужья запретили его
сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим, отвез двух человек в казанский, пятерых — в московский университет, — это были его стипендиаты, а в Петербург, где сам хотел жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
Мы тогда жили во флигеле у княжны, дом загорелся; вот Павел Иванович [Голохвастов,
муж меньшей
сестры моего отца.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы молодых парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами матери и
сестер… и пошли в мир, оставленные на одни свои силы, и сделались известными
мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
Вечером поздно Серафима получила записку
мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это еще было в первый раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у Серафимы была о
сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали. Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там еще был свет, и Серафима видела в окно, что
сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.
— Молчать! Ты вот лучше училась бы у
сестры Серафимы, как следует уважать
мужа… да! И по домашности тоже все запустила… Вон стряпка Матрена ушла.
— Высидела ты себе
мужа, Сима, — корила Анна
сестру. — Пожалуй, и не по чину тебе достался. Вон какой орел!
Это известие ужасно поразило Харитину. У нее точно что оборвалось в груди. Ведь это она, Харитина, кругом виновата, что
сестра с горя спилась. Да, она… Ей живо представился весь ужас положения всей семьи Галактиона, иллюстрировавшегося народною поговоркой:
муж пьет — крыша горит, жена запила — весь дом. Дальше она уже плохо понимала, что ей говорил Замараев о каком-то стеариновом заводе, об Ечкине, который затягивает богоданного тятеньку в это дело, и т. д.
Серафима слушала
мужа только из вежливости. В делах она попрежнему ничего не понимала. Да и
муж как-то не умел с нею разговаривать. Вот, другое дело, приедет Карл Карлыч, тот все умеет понятно рассказать. Он вот и жене все наряды покупает и даже в шляпах знает больше толку, чем любая настоящая дама.
Сестра Евлампия никакой заботы не знает с
мужем, даром, что немец, и щеголяет напропалую.
Серафима относилась к
сестре как-то безразлично и больше не ревновала ее к
мужу. По целым дням она ходила вялая и апатичная и оживлялась только вечером, когда непременно усаживала Харитину играть в дурачки. Странно, что Харитина покорно исполняла все ее капризы.
Хотят ли сказать, как ладно живет
муж с женой, как согласны брат с
сестрой, как дружны между собой приятели и приятельницы, и непременно скажут: «Они живут, как голубь с голубкой, не наглядятся друг на друга».
Я в крепость поехала к
мужу с
сестрой,
Пришли мы сперва к «генералу»,
Потом нас привел генерал пожилой
В обширную, мрачную залу.
— Этот
муж сестры, ростовщик, тебя…
— Старик вор и пьяница, — желчно продолжал Ганя, — я нищий,
муж сестры ростовщик, — было на что позариться Аглае! Нечего сказать, красиво!
— Обнес ты меня напраслиной, милостивец, — кротко ответил смиренный Кирилл. — Действительно, возымел желание посетить богоспасаемые веси, премногими
мужи и жены изобилующие… Вот
сестра Таисья на перепутье задержала, разговора некоего для.
И на том свете не будет ни
мужей, ни жен, а будут только братья и
сестры.
С той минуты, как я узнал, что Пушкин в изгнании, во мне зародилась мысль непременно навестить его. Собираясь на рождество в Петербург для свидания с родными, я предположил съездить и в Псков к
сестре Набоковой;
муж ее командовал тогда дивизией, которая там стояла, а оттуда уже рукой подать в Михайловское. Вследствие этой программы я подал в отпуск на 28 дней в Петербургскую и Псковскую губернии.
Eudoxie, ты добра и, я уверен, готова на всякое пожертвование для [меня], но прошу тебя не ехать ко мне, ибо мы будем все вместе, и вряд ли позволят
сестре следовать за братом, ибо, говорят, Чернышевой это отказано. [А. Г. Чернышева все-таки поехала в Сибирь к
мужу Н. М. Муравьеву и брату З. Г. Чернышеву.] Разлука сердец не разлучит.
— Так видите, я хочу уладить, чтобы
сестра или ее
муж дали мне эти деньги до выдела моей части. Как вы думаете?
В числе гостей были: Красин, одна молодая дама, не живущая с
мужем майорша Мечникова с молоденькою, шестнадцатилетнею
сестрою, только что выпущенною с пансионерской скамейки, Райнер с своим пансионом, Ревякин, некогда встретивший Лизу вместе с Прорвичем в гостинице «Италия», и два молодых человека, приведенных Красиным в качестве сторонних посетителей, которых надлежало убедить в превосходстве нового рода жизни.
— Да как же! Вы оправдываете, как сейчас сказали, в иных случаях деспотизм; а четверть часа тому назад заметили, что
муж моей
сестры не умеет держать ее в руках.
— Скажите, ну разве будет для вашей
сестры, матери или для вашего
мужа обидно, что вы случайно не пообедали дома, а зашли в ресторан или в кухмистерскую и там насытили свой голод. Так и любовь. Не больше, не меньше. Физиологическое наслаждение. Может быть, более сильное, более острое, чем всякие другие, но и только. Так, например, сейчас: я хочу вас, как женщину. А вы
Первая была Александра Степановна; она произвела на меня самое неприятное впечатление, а также и
муж ее, который, однако, нас с
сестрой очень любил, часто сажал на колени и беспрестанно целовал.
В том месте, где
муж героини едет в деревню к своей любовнице, и даже описывается самое свидание это, — Виссарион посмотрел на
сестру, а потом — на брата; та немножко сконфузилась при этом, а по лицу прокурора трудно было догадаться, что он думал.
Я вспомнил подобную же сцену с
сестрою Крутицына, и мне показалось, что в словах:"друзья моего
мужа — мои друзья" — сказалась такая же поэма. Только это одно несколько умалило хорошее впечатление в ущерб «умнице», но, вероятно, тут уже был своего рода фатум, от которого никакая выдержка не могла спасти.
— И вот у меня есть
сестра, которая тоже за купцом выдана, он бакалейным товаром торгует… И вот моему
мужу необходимо было одолжиться… К кому же обратиться, как не к сродственникам?.. И вот Аггей Семеныч — это
муж моей
сестры — отсчитал две тысячи и сказал:"Для милого дружка и сережка из ушка"…
Дамы высшего круга, забыв приличие, высунулись из лож — и так прошло все явление довольно тихо; но когда привели детей, Эйлалия кинулась в объятия
мужа с каким-то потрясающим душу воплем, так что вздрогнула вся толпа; с
сестрой управляющего палатой государственных имуществ сделалось дурно.
Навстречу ему поднялся и вышел его зять, Иван Александрович Мажанов,
муж его старшей
сестры, Сони.
— Покорно благодарю вас, Эмилий Францевич, — от души сказал Александров. — Но я все-таки сегодня уйду из корпуса.
Муж моей старшей
сестры — управляющий гостиницы Фальц-Фейна, что на Тверской улице, угол Газетного. На прошлой неделе он говорил со мною по телефону. Пускай бы он сейчас же поехал к моей маме и сказал бы ей, чтобы она как можно скорее приехала сюда и захватила бы с собою какое-нибудь штатское платье. А я добровольно пойду в карцер и буду ждать.
Александров провел остаток лета вместе с мамой у своего шурина,
мужа сестры Зины, в его чернореченском лесничестве, находящемся под Коломной. Там он много охотился, ловил рыбу и шлялся по лесам за ягодами и грибами.
Мать Александрова, и сам Александров, и младшая
сестра Зина, и ее
муж, добродушный лесничий Нат, терпеть не могли этого человека.
Князь Василий Львович привез с собою вдовую
сестру Людмилу Львовну, по
мужу Дурасову, полную, добродушную и необыкновенно молчаливую женщину; светского молодого богатого шалопая и кутилу Васючкб, которого весь город знал под этим фамильярным именем, очень приятного в обществе уменьем петь и декламировать, а также устраивать живые картины, спектакли и благотворительные базары; знаменитую пианистку Женни Рейтер, подругу княгини Веры по Смольному институту, а также своего шурина Николая Николаевича.